Второй

Он пришел, как и все, с надеждой на погорячее. Для «погорячее» есть сайты знакомств, например вот этот.
Тем более, раз уж человек проявил интерес, значит искал информацию и не мог не наткнуться на нее в сети, даже если он подслеповат. Дима тоже нашел. Но не женщину, он нас стеснялся тогда, а друга по интересам. Всегда проще куда-то попасть с проводником.
На тематическом сайте они обсуждали электрику на лендкрузере и юных прелестниц,.
То есть изначально он метался от того, что модно было в нулевых (сейчас тоже, но потише), к тому, что в итоге пришел ко мне по знакомству. Как раз через своего проводника с лендкрузером и своенравной электрикой (как можно доминирование свести к автосервисам - вопрос к любителям автосервисов).
Друг в теме давно, любит паясничать и придуриваться, но выкупает всех моментально. Не знай я его столько лет, тоже бы повелась в первые полчаса на его простоватость и добродушие.
(Так маньяки и втираются в доверие к жертвам, но это тематика психиатрии и криминалистики. Спасибо, что этот не маньяк, у него паучиный талант плести сети).
В общем, Дима ко мне пришел.
Один из приятных моментов в моей работе: я выгляжу для темы очень подходяще, но мужчины теряются, узнав, что с порога их никто плеткой бить не станет. Это позже, если заслужишь.
Суть сводилась к тому, что Дима начальник в очень серьезном месте (классика, казалось бы). И в этом месте над ним стоят люди, которые его слушаются, благодаря авторитету и интеллекту не меньше, чем его слушаются подчиненные.
Но был нюанс.
Это он так думал.
Характер у него был неуживчивый, в некоторой степени скандальный. Это касаемо тех, что выше. На самом деле подчиненные его ненавидели за жестокость, Дима не давал им работать ни спокойно ни эффективно, в результате страдала работа филиала, люди утекали сквозь незакрытые окна, иногда без предупреждения. Высокие зарплаты не останавливали. Ну как высокие, он их нещадно резал на куски при любых нестыковках. Сам это понимал, вслух сказал пять встреч спустя, но сделать ничего не мог.

Когда внутренность не сочетается с экстерьером и должностью, мы, не будучи ясновидящими, определяем для себя личность, как нецельную.

Поначалу его предпочтения болтались, как я уже говорила, в области нимфеток. Но пришлось пресечь, потому что я не психолог по должности, и уж тем более не врач-психиатр. Разговоры о слишком юных для законодательства созданиях здесь не ведут.
На второй сессии мы пришли к настоящим желаниям Димы, а не к тем, которым он нахватался от окружения.
Причина была в уединении и полной конфиденциальности (имя изменено).
А еще в привычке. Странно было бы приманивать уличного кота, не дав ему убедиться в безобидности тебя, как более сильного существа.
Чем обычно я и занимаюсь - безопасность человека, в первую очередь эмоциональная, является базой.
Итак, по пунктам:
1. Внешность приятная, не герой любовных историй, но терпимо.
2. Искуроченный внешний вид - замотанный, бледный и в дорогом костюме, который выглядел дешево.
3. Манера отвечать на любой вопрос так, как будто взорвался Чернобыль по вине спрашивающего.
4. Равнодушная жена (что неудивительно).

Ну конечно, любимая мама постаралась.
Факт: в тот день, когда родители начнут любить и понимать своих детей, все причастные к работе с человеческими эмоциями останутся без работы и кандидатских диссертаций.

Начали с неё.
- Била?
- Не совсем… (замялся).
- Ты ее боялся.
- Да.
- Это не вопрос. Вопрос - почему ты ее боялся.
- Если я что-то ломал, я знал, что меня ждет целая неделя зла.
- Неделя зла? Опиши.
- Никто не верит, папа говорил, что мама такая особенная, нервная. Бабушка ничего не могла сделать, жила далеко. Однажды она оттаскала меня за шкварник прямо при гостях. Называла мразью.
(Ради таких моментов психологи и тренируют собственную выдержку, а супервайзеры за этим внимательно следят. В обычной жизни я прекращу общение с человеком, называющим своего ребенка мразью за сломанную игрушку. А на сессии я не могу сказать Диме, что мне его искренне жаль. Не скажу, и мне не жаль).
- Однажды?
- Нет. И я не понимал, когда ждать взрыва в следующий раз.
- До сих пор логику в ее действиях не нашел?
- Нет.
- С детьми своими так же?
- Упаси боже. Один раз сорвался, и понял, что говорю ее интонациями. Из-за вонючей погнутой ложки. Чуть сына не покалечил, я урод. (Самое время для слез, вот и они).
- Понимаешь, что ты обогнал в развитии предыдущие поколения самостоятельно?
- Не обогнал (обнуляет свои заслуги). Когда мы приступим?
- Мы уже приступили.
- А наказания, поощрения?
- Ты узник концлагеря?
- Нет, но…
- Ответа «нет» достаточно.
- Так когда?
- Не готов. Калеку бить - себя не уважать.

Он искал логику и инструкции. Частично он их уже сам себе написал: не причинять боль тому, кто слишком ранен, чтобы с ней справиться. Оставалось применить все это к нему самому.
Мне нужно было с ним, как и со всеми, довести восприятие и голову до той стадии, когда физические воздействия приносят удовольствие, а не являются попыткой избавиться от мигрени, отрубив себе мизинец.
К этому пришлось идти пешком, хотя Дима пытался попроще - рвануть через аэропорт.

Продолжение потом.